@темы: #info, #reblog, #copywriting, #recs, #AD&PR

15.03.2015 в 21:26

Пишет  Виктимно-няшный Маста:

Нил Гейман о Терри Пратчетте
Нил Гейман: Не добрый Терри Пратчетт

Я хочу рассказать вам о моем друге Терри Пратчетте, и, знаете, это непросто. Расскажу то, что вы можете не знать. Есть люди, которые как-то раз познакомились с милым бородачом в шляпе и решили, что теперь они знают сэра Терри Пратчетта. Это не так.

Довольно часто на фестивалях научной фантастики к писателю прикрепляют «няньку». Этот человек следит, чтобы вы добрались до нужного места и не потерялись. Несколько лет назад мне довелось пообщаться с человеком, который сопровождал Терри на фестивале в Техасе, где он вел Терри от сцены до зала книготорговой фирмы и обратно. Он вспомнил об этом, и у него слезы навернулись на глаза: «Сэр Терри такой… ну, словно милый старый эльф», - сказал он. В этот момент я подумал: «Нет, нет! Ничего подобного».

То был февраль девяносто первого, Терри и я были в автограф-турне и подписывали «Добрые знамения», книгу, которую мы написали вместе. Мы приехали в Сан-Франциско и только что оптом подписали пару десятков экземпляров в одном книжном магазине. Тут Терри посмотрел на наш маршрут: следующим пунктом была радиостанция, где нас ожидало часовое интервью в прямом эфире. Терри сказал: «Судя по адресу, тут буквально через дорогу. У нас ещё полчаса. Давай прогуляемся».

(читать дальше)Это было ещё в те времена, когда не было ни GPS, ни мобильных телефонов с приложениями для вызова такси ни прочих полезных вещей, которые в один момент дали бы нам понять: нет, нет, радиостанция не через дорогу, до нее несколько миль, причем в гору и через парк.

По дороге мы звонили в студию (как только встречали очередной телефон-автомат) и каялись. Мы понимаем, что мы уже опоздали на прямой эфир, но клянемся чем угодно, что постараемся быть как можно скорее.

По дороге я пытался сказать что-то ободряющее. Терри молчал, но его молчание давало понять, что все мои слова только усугубляют положение. За все то время, что мы шли, я ни разу не заикнулся о том, что, вызови мы такси из книжного магазина, всего этого не случилось бы. Есть нечто, чего нельзя говорить вслух. Скажешь – и дружбе конец. Это была одна из таких вещей.

Наконец, мы добрались до студии (она была на вершине холма, и до неё было далеко отовсюду). Наше интервью было рассчитано на час, а мы опоздали на 40 минут, пришли потные и запыхавшиеся, а тут как раз транслировали экстренный выпуск новостей. В местном «Макдональдсе» какой-то маньяк устроил стрельбу по людям. Не совсем тот фон, который вам нужен, чтобы начать говорить про веселую книгу о конце света, где мы все умрём.

Помимо прочего, вся студия (небезосновательно) наточила на нас зуб: непросто импровизировать, когда опаздывают гости. Те 15 минут, что нам остались, не были образцом хорошего настроения. (Потом мне рассказали, что эта станция из Сан-Франциско записала меня и Терри в черный список на несколько лет вперёд: радио не забывает и не прощает тех, из-за кого ведущий 40 минут подряд вынужден мямлить что-то невнятное.)

Минутная стрелка описала круг, и все закончилось. Мы отправились обратно в отель – на сей раз на такси. Терри молчал и дымился от ярости, но, в основном, он был зол на себя (думаю я), а также на весь мир, который не удосужился сказать ему, что студия была несколько дальше, чем казалось из нашего маршрута. Бледный от злости, он сидел рядом со мной на заднем сидении: заряд негодования, готовый выстрелить в любую сторону. Чтобы как-то успокоить его, я сказал что-то, скорее всего, вроде «да ладно, ведь все получилось, и это же не конец света, и пора уже перестать злиться».

Терри посмотрел на меня: «Не смей недооценивать эту злость. На ней стоят все наши “Добрые знамения”». Я подумал о том, с какой энергией работал Терри, о том, как он заставлял работать всех нас, и понял: он прав.

Терри Пратчетт – исполненный ярости писатель: это чувство породило «Плоский мир». Чувство к воспитателю, который решил, что шестилетнему Терри не светит сдать экзамен и поступить в школу. Чувство к напыщенным критикам. Ко всем тем, кто считает, что серьезность есть антоним смешного. К первым американским издателям, которые не смогли дать ход его книгам.

Ярость не знает покоя, она словно топливо для мотора. Когда Терри узнал, что страдает от редкой, приходящей в раннем возрасте формы болезни Альцгеймера, сменились объекты его негодования: теперь ими стали его мозг, его гены и, самое главное, государство, не позволяющее ему (и всем прочим, находящимся в таком же нестерпимом состоянии) выбрать способ уйти из жизни.
Мне думается, что ярость лежит в основе того, как Терри понимал, что справедливо, а что – нет. Его работа и произведения основаны на справедливости; это же чувство вело его со школьной скамьи в журналистику, затем в пресс-службу Юго-западной электрической компании, ну а потом – в круг наиболее почитаемых и успешных писателей всего мира.

Он пишет о чем-то совершенно другом, но Справедливость заставляет его вспомнить о тех, кто оказал на него влияние: к примеру, Алан Корен, основоположник техники лаконичного юмора, к которой Терри и я так часто обращаемся; или же огромный, невероятный «Словарь пустословия и выдумок» и его составитель, Э. Кобэм Брюэр, непредсказуемейший из писателей. Когда-то Терри написал предисловие к книге Брюэра, и оно весьма повеселило меня: мы звонили друг другу и хвастались, что нашли доселе не известную нам его книгу («Алло! А у тебя уже есть брюэровский «Словарь чудес: подражания, реалии и догматика»?)

В книгах Терри всегда присутствует его личность и ее настроение: доброе, уравновешенное, немного смешливое. Если читать его вещи быстро, не обращая внимания, то может показаться, что сам автор весьма мил; но копни глубже, и наткнешься на фундамент ярости. Терри Пратчетт не из тех, кому можно пожелать покоиться, с миром или без.

Ибо он будет негодовать, покидая нас, потому что есть глупость, несправедливость, человеческий идиотизм и недальновидность, а не просто угасание света. И рука об руку с его яростью, подобно тому, как в закат уходят ангел и демон, будет идти любовь, любовь ко всем тварям человечьим во всем их несовершенстве, любовь к сокровенным вещам, любовь к историям, и, превыше всего, любовь к человеческому достоинству.

Сказать по-другому, негодование суть его энергия, но величина его духа заставляет эту энергию работать на благо ангелов, или, что лучше для всех нас, на благо орангутангов.

Терри Пратчетт – это не милый старый эльф, ни боже мой. Он намного больше. Он слишком быстро уходит во мрак, и ярость охватывает уже меня: что за несправедливость, чего – кого – у нас больше не будет? Ещё 20 или 30 книжек? Множества мыслей и чудесных цитат, старых и новых друзей, рассказов, в которых люди делают то, что умеют лучше всего – используют свои мозги, чтобы выпутаться из беды бездумия? Еще одной-двух доз журналистики или пропаганды? Признаюсь, все это не вызывает во мне ожидаемого чувства. Да, мне немного грустно. Но я видел, как они появлялись на свет, и я знаю, что каждая книга Терри Пратчетта – это маленькое чудо, а их у нас не так уж и мало. Непристойно нам жадничать.

Во мне бушует ярость перед неотвратимой потерей друга, и я думаю: «Куда бы направил Терри это чувство?» Тогда я беру ручку. Начинаю писать.

Перевод: Константин Калинин

URL записи

@темы: #reblog, #great person, #interview, #r.i.p., #Terry Pratchett

— this never ending story... —

10/03/15

No no no no
I will never forget
No no
I will never regret
No no
I will live my life!

[Фототчет на геометрии]

@темы: #daily, #me, myself and I, #30stm

@темы: #reblog, #opinion, #about me, #seasons

— мотивашек и восхищения псто —

02.03.2015 в 10:52

Пишет  Diary best:

Кейко Фукуда/Keiko Fukuda (1913 – 2013)
Пишет  white-queen:

Сэнсэй Фукуда Кэйко - единственная в мире женщина, которой присвоили 10-й дан дзюдо.


Кейко Фукуда родилась в Японии и была внучкой самурая. Она училась мастерству дзюдо у самого его основателя Кано Дзигоро.


Она стала первой женщиной, получившей 6-й дан, а затем 9-й дан в 2006 году.
28 июля 2011 года она стала первой и пока единственной женщиной 10-го дана.
На момент получения красного пояса и 10 дана(28 июля 2011 года) Кейко Фукуда была одной из четырех обладателей максимально высокой степени в дзюдо, остальные трое – мужчины и они проживают в Японии.
Так же на тот момент ей было 98 лет.

читать дальше

Умерла самая известная в мире дзюдоистка 9 февраля 2013 года в возрасте 99 лет. До последнего дня жизни Фукуда-сэнсэй трижды в неделю приходила в свое додзё в Сан-Франциско и преподавала дзюдо.
Она установила стипендии ее имени для поощрения и предоставления женщинам возможности продолжать свое формальное обучение в данной области. Помимо обучения в США, она также преподавала в Австралии, Канаде, Франции, Норвегии и на Филиппинах.

Так же она стала автором двух книг об искусстве дзюдо, проводила ежегодный чемпионат по дзюдо, названный ее именем.

Жизнь Кейко Фукуда является темой документального фильма "Be Strong, Be Gentle, Be Beautiful".

Краткое содержание фильма:
Изначально Кано Дзигоро хотел послать учителей дзюдо за границу, и несколько человек начали учить английский, но в финале из её группы поехала только она.
Далее она говорит о том, что она была 5-м даном в течение 30 лет, и её не продвигали из-за, того, что она женщина. В 1966 году она иммигрировала в Сан Франциско, США, и жила и преподавала там всю оставшуюся жизнь.



P.S. Отличие её от других преподавателей-она делала упор на изучение ката, что необычно, так как ката в США почти не преподают.

URL записи

Подборка | Не Бест? Пришли лучше!

URL записи

@темы: #reblog, #motivation, #social, #Keiko Fukuda, #strong woman

— выходу нового трейлера Мстителей посвящается —

01.03.2015 в 22:25

Пишет  ~Хару-Ичиго~:

01.03.2015 в 20:58

Пишет  RianoneL:

*хохочет*


картинки под морем 2 048px × 1 537px
читать дальше








эпичнота зашкаливает)











www.facebook.com/hrjoephotography?fref=photo
www.shutterbug.com/content/interview-edy-hardjo...

URL записи

URL записи

@темы: #fandoms, #gif, #reblog, #marvel, #smile me, #majestic